
После выхода пятой книги «Архива буресвета» «Ветер и истина» тема героев нетрадиционной сексуальной ориентации в книгах Брендона встала как никогда остро, и он решил высказаться на эту тему.
Новый год наступил, все мы начинаем отходить от праздников, и я наконец решил поделиться с вами тем, что давно у меня на уме. Я собирался написать эту заметку еще до выхода «Ветра и истины», но навалились дела, да и вообще мне показалось, что лучше высказаться уже после того, как эту тему немного обсудит сообщество. Итак, с оглядкой на мою более консервативную аудиторию, давайте поговорим о том, почему я считаю важным помещать персонажей-геев в свои книги.
В подростковом возрасте, когда я только начинал знакомиться с фэнтези, мне нравилась «Сага о копье». До сих пор помню, какое впечатление на меня произвело, когда я прочитал в биографии автора Трейси Хикмена, что он принадлежит к моей церкви. Я жил в Небраске, где не так уж часто встретишь прихожан Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Кажется, я был единственным среди сверстников в довольно большой школе.
Благодаря этому открытию профессия писателя стала казаться мне более реальной. С рациональной точки зрения это не важно: любой может стать писателем и сочинять все, что захочет. Однако юноша, который часто чувствовал себя изгоем, получил мощный заряд уверенности в собственных возможностях. Я всегда буду благодарен Трейси за небольшое упоминание в конце биографии о том, как он любил играть на органе в местном мормонском приходе.
Одним из следующих прочитанных мной циклов стал «Роза пророка», также написанный Трейси в соавторстве с Маргарет Уэйс. Этот цикл понравился мне даже больше, чем «Сага о копье». Много воды утекло (честно говоря, не знаю, как сейчас мир отнесется к фэнтези в арабском стиле), но я по-прежнему питаю к этому циклу глубокую и неизменную симпатию. В «Розе Пророка» один из главных героев — гей. Возможно, об этом не говорится так открыто, как в наши дни (цикл написан в 80-е гг.), однако в тексте очень четко прослеживается ориентация героя и есть однополая романтическая сюжетная линия.
В юности, читая книгу, я поначалу был обескуражен. Разве гомосексуальный персонаж не представляет «их» в противостоянии «мы против них»? Почему тогда он прописан с такой симпатией? В юности наши взгляды, как правило, черно-белые. Хотелось бы верить, что с возрастом в нашем образе мышления и общении появляется больше нюансов. Прежде чем углубиться в эту тему, отмечу, что примерно в то же время я прочел «Этюд в багровых тонах» — одну из повестей Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе. Мне очень нравились истории о Шерлоке, и я прочитал их все от корки до корки.
К своему удивлению, я обнаружил, что в «Этюде в багровых тонах» мормоны, а также связанная с ними история представлены довольно плохо и неточно. На редкость слабый фрагмент в превосходной в остальном книге. (И если вы думаете, что я перебарщиваю, то мистер Дойл позже за него извинился лично, когда посещал Солт-Лейк-Сити).
В тот день я кое-что понял: авторы пишут по разным причинам, и не мне выбирать, какие причины лучше, а какие хуже. Но в моем случае я хотел поступить так же, как Трейси, и приложить все усилия, чтобы изобразить не похожих на меня людей с тщанием, вниманием и уважением. После цикла «Роза пророка» я остался чрезвычайно благодарен Трейси за то, что он приложил все усилия, чтобы писать с любовью и сопереживанием, а это, на мой взгляд, и есть суть учения Нового Завета.
Насколько достоверно Трейси и Маргарет показали эту тему? Честно говоря, затрудняюсь с ответом, поскольку не знаю об их жизненном опыте. Я встречался с обоими, но наши беседы носили поверхностный характер. Наверняка многие, кто читает эту заметку, могут вспомнить истории, в которых жизненный опыт автора помогает отлично выразить, что значит быть геем. Вряд ли Трейси и Маргарет ставили перед собой такую цель. Мне кажется, они не пытались выразить, что значит «быть геем», а просто хотели написать персонажа и сделать это хорошо.
Если я хочу, чтобы люди относились с сопереживанием и уважением, когда пишут о таких, как я, и вникали в тему, в отличие от мистера Дойла, то я должен поступать точно так же по отношению ко всем, о ком пишу. Именно поэтому мои идеалы — сопереживание и уважение.
Работая с персонажем, особенно с одним из главных героев, я исхожу не из общего политического спектра, а из индивидуальных потребностей конкретного персонажа. Я обращаюсь к людям-прототипам, которые во многом похожи на моего персонажа. Я изучаю соответствующую тему, чтобы понять, как такие люди хотят, чтобы их изображали. Тем самым я пытаюсь проникнуть в голову персонажа и прикладываю все усилия, чтобы представить его правдиво и уважительно. Ведь я хочу, чтобы именно так относились ко мне.
Я хочу жить в мире, где мы всегда видим в других лучшее. А значит, должен сам делать все возможное для этого.
Не мне указывать людям, как реагировать на мои книги. Эта заметка написана не для этого. Однако из-за своей религии я знаю, что некоторые из вас испытывают ту же растерянность, что и я в юности, и задаются вопросом о «нас» и «них». Другие вообще не понимают, зачем нужна эта заметка, ведь сам факт существования геев говорит о том, что нет ничего спорного в том, чтобы упоминать о них и их жизни в книгах.
И все же мне важно объясниться, поскольку всю профессиональную жизнь я старался приоткрывать завесу над своим рабочим процессом. Итак, эти слова я адресую тем из вас, кто придерживается более консервативных взглядов и искренне хочет узнать, что творится у меня в голове. При появлении дискуссий на эту тему не стесняйтесь ссылаться на эту заметку, чтобы привнести в обсуждение хотя бы немного нюансов.
Я в самом деле поддерживаю сообщество ЛГБТ+ и уже не раз высказывался по этому поводу. Однако я изобразил Ренарина геем вовсе не по этой причине. Я изобразил Ренарина таким, какой он есть, — многогранным, со множеством черт, составляющих его личность, — поскольку хотел попробовать взглянуть на мир его глазами, и если я собирался это сделать, то должен был сделать это как следует. На мой взгляд, в этом заключается творческий долг. А кроме того, долг религиозный, поскольку к учению Христа я больше подхожу с позиции понять ближнего.
Я задумал Ренарина как персонажа задолго до того, как эта тема стала такой острой. В то время я придерживался других взглядов. Это всегда был его путь. Я тоскую по временам, когда не каждое решение обязательно означало некое общественное заявление, хотя, возможно, такой мир никогда не существовал. Возможно, люди всегда будут делить окружающих на «нас» и «их». Я и сам так поступал в 80-е гг., когда даже не было Интернета и социальных сетей, чтобы меня подстрекать.
В общем, вот что я скажу: историю Ренарина я с самого начала хотел рассказать именно так. Я не пытаюсь никому ничего внушить. Я не пытаюсь никого задобрить. И подобные вещи делаю в книгах довольно давно: первые открытые геи появились в «Колесе времени» более десяти лет назад. По заметкам мистера Джордана я понял, каковы эти персонажи. Я решил, что Ренарин должен быть геем, еще во время работы над первым вариантом «Пути королей» в 2002 году.
Почему? Потому что с помощью своих историй я изучаю мир и пытаюсь разобраться в людях. И именно таким образом я пытаюсь достичь одной из своих главных целей в жизни — научиться больше сопереживать.
Брендон
Перевод и редактура: zhuzh, Anahitta, marmax для Booktran, группы ВКонтакте Booktran | Брендон Сандерсон и телеграм-канала Booktran | Брендон Сандерсон