Интервью опубликовано 4 сентября 2015 г. на сайте The Arched Doorway. Интервью брала Ребекка Ловатт.
В этом году на «Миниконе» я [Ребекка Ловатт] пообщалась с Брендоном Сандерсоном (автором циклов «Рожденный туманом», «Архив буресвета» и других). Мы обсудили будущие работы, «Белый песок», структуру миров, кто из троих та’верен лучше понимает женщин и многое другое. Читайте интервью!
Ребекка Ловатт: Я не буду просить, чтобы вы рассказали о себе. Думаю, вы уже достаточно хорошо известны. Но нет ли каких-то историй о вас, которые были бы интересны читателям?
Брендон Сандерсон: О, я могу припомнить о себе кучу историй. Одну забавную историю папа рассказал на моей свадьбе. У моих родителей, как у всех нормальных людей, временами в присутствии детей проскальзывают словечки, которые они не хотели бы, чтобы дети повторяли. Мне было четыре или пять, и я научился от отца некоторым ругательствам. И я ходил и все время их повторял. Поэтому мои родители усадили меня и сказали: «Мы не произносим такие слова, потому что они плохие». И я ответил: «Ладно, я понял».
Я мормон, а в Церкви Иисуса Христа Святых последних дней дети произносят речи на собраниях. В пять лет вы говорите секунд тридцать, от вас требуется только встать, сказать: «Я люблю Иисуса» – и это все. Но я решил, что расскажу о тех словах, и об этом не знал никто, даже мои родители. И вот я поднялся перед всеми детишками и сказал: «Мы не говорим «вот дерьмо», потому что это плохое слово». Затем я продолжил говорить о всех плохих словах, которые знал, – перед всеми детьми. Такая у меня была речь.
Вот так Брендон богохульствовал с кафедры мормонской церкви, когда был ребенком.
РЛ: Развращение молодежи – замечательно.
РЛ: Кстати, в следующем месяце исполняется десять лет с вашей первой публикации – книги «Город богов». Вы с тех пор прошли длинный путь, выпустили пятнадцать романов и с полдюжины повестей. Что было самым интересным или удивительным из того, что вы узнали за это время? Если не брать в расчет все, что касается «Колеса времени».
БС: Один из самых интересных моментов – это то, как быстро фанаты осваиваются во всех тонкостях миров. Они разобрались во всем лучше и быстрее, чем я ожидал. Но я знал, что это случится, так как сам был фанатом «Колеса времени» и понимал, какую роль сыграли для него фанаты. Они делают то же самое и для моих книг, и это честь для меня. Меня удивляет, что это происходит с моими книгами, но не удивляет, на что способны фанаты.
Думаю, самый большой сюрприз – это то, что после того, как я стал писателем, у меня осталось так мало времени, чтобы писать. Когда я работал на полной занятости, у меня было больше времени на это, чем сейчас, потому что тогда я работал в отеле в ночную смену и мог писать ночами напролет. Несмотря на то что я учился в университете на дневном и работал в полную смену, у меня оставалось на писательство добрых шесть часов каждый день.
Сейчас я профессиональный писатель и вынужден путешествовать, ездить в туры и давать интервью. Все это важно, и мне очень нравится. Но это означает, что я просто не могу писать в том же объеме, что и раньше. Я стал рассказчиком, потому что мне нравится рассказывать истории. Но теперь для того, что действительно составляет мою работу, приходится выискивать время в плотном графике.
РЛ: Ну, по крайней мере, преподавая в университете, вы и другим помогаете рассказывать их истории.
БС: Да, и это приносит мне удовлетворение.
РЛ: Каким моментом за эти десять лет вы больше всего гордитесь?
БС: Их было множество таких моментов, похожих между собой. Это когда люди подходят ко мне и говорят: «Брендон, я никогда не увлекался чтением, но ваши книги заставили меня это делать». Сам я не любил читать. Эту историю легко найти, я рассказывал ее уже тысячу раз. Я не любил книги до тех пор, пока не изменился благодаря романам фэнтези. Я увлекся писательством, потому что подумал: «Я должен научиться заставлять людей чувствовать то же, что Энн Маккефри заставила почувствовать меня». Поэтому, когда читатели так говорят, я знаю, что иду именно к той цели, которую поставил перед собой.
И следующее по важности – это когда мне говорят, что засиделись допоздна за моей книгой. Я начинаю чувствовать себя довольным злым гением.
РЛ: Из-за вас я провела много-много бессонных ночей. Как, например, когда взялась за «Слова сияния» – по-моему, я проглотила ее за два или три присеста. И совершенно случайно не закончила работу, которую нужно было сдать на следующий день.
БС: Превосходно. Опять развращение молодежи. Этим я и занимаюсь всю жизнь.
РЛ: Вы злой гений. И, возвращаясь к вопросу, есть ли у вас ориентировочные даты для сиквела «Города богов»?
БС: На самом деле нет. Я хотел попытаться в этом году, но сейчас все силы уходят на «Архив», а значит, ничего не получится. У меня было время на сиквел в прошлом году, но взамен я написал два новых романа про Вакса и Уэйна. Однако я его обязательно напишу: по хронологии Космера это должно случиться до того, как я займусь третьей эпохой «Рожденного туманом» – трилогией, в которой технологии находятся на на уровне наших 1980-х гг. Нам нужно будет догнать события в Элантрисе, чтобы не нарушить хронологию общей истории Космера. Так что это обязательно случится, но точно не в ближайшие несколько лет.
РЛ: Сколько времени вы тратите на предварительное планирование ваших романов, разработку магических систем, совершенствование законов и тому подобное?
БС: Это очень зависит от книги. На «Стальное Сердце» мне не понадобилось много времени. Там была супергеройская история, поэтому по большому счету мне нужно было ответить всего на несколько вопросов. Как люди получили свои способности? Откуда возникли их слабости? Как все это взаимосвязано? Ответив на них, я мог просто взглянуть на каждый набор способностей и сказать: «Ага, у такого-то человека такие-то способности».
В истории про супергероев не приходится глубоко продумывать систему мира. В то же время их магия очень ограничена, она действует в довольно узких рамках, поэтому причина, по которой не приходится углубляться в систему мира, заключается в том, что углубляться особенно некуда. В этом случае разработка заняла неделю.
Что касается серии наподобие «Архива буресвета», то тут над магическими системами пришлось работать месяцы или годы. Каждый раз по-разному.
РЛ: Логично. К тому же и сам «Архив» чуточку побольше.
БС: Да, и придумать структуру его мира представлялось серьезной задачей.
РЛ: Приходится ли вам для создания магических систем проводить множество исследований, или они по большей части – плод вашего воображения?
БС: Все зависит от магии. Например, для некоторой нужно просчитывать физику. Для «Рожденного туманом» мне часто приходилось просить своего помощника: «Питер, проведи-ка расчеты». Раньше я сам занимался математикой и тому подобным. Магия в «Рожденном туманом» обусловлена наукой, поэтому математические вычисления необходимы.
Для другой системы, которую я разрабатываю прямо сейчас и которая основывается на электричестве, мне приходится изучать кучу всего и много читать. С некоторыми системами проще. По-разному.
РЛ: Та, что базируется на электричестве, как-то связана с повестью, которую вы только что выпустили?
БС: Нет. С электричеством – это «Темный» (Dark One). Исходная идея для этой книги – задумка Никола Теслы обеспечить мир беспроводной энергией и его эксперименты. Я хочу сделать планету, где электричество вписано в естественную структуру мира. В земле здесь течет электричество, которое можно добывать. Если вы воткнете в землю фонарь, то он загорится, проводя поток вверх в воздух или вниз из воздуха в землю. Я еще не решил, в какую сторону его направить.
Также я хочу придумать интересные природные особенности. Огромные чудовищные жабы выбрасывают электрошоковый язык – с помощью слюны они как-то проводят электричество туда-обратно. Что-то вроде этого. Хочу поиграться с электричеством. Проблема, опять же, в том, что все это тесно связано с наукой. Когда я сильно меняю мир и становится возможной, например, добыча электричества из земли, приходится постараться как следует и разобраться с научной стороной вопроса.
РЛ: Да, особенно если у вас тела из воды. Похоже, это будет забавно. Вы вдруг станете в десять раз больше бояться дождя.
БС: Да, если пойдет дождь, молнии будут бить без перерыва. И как же нам поступить? У меня было искушение сделать так, чтобы дождей не было вообще, но тогда это еще одно большое изменение, и как далеко мы тогда зайдем? В общем, в этой истории нужно очень многое продумать, но у меня есть друзья, которые гораздо лучше меня разбираются в вопросах физики. Так что я обращусь к ним, и они укажут мне правильное направление.
РЛ: Интересно, ожидаю с предвкушением. В «Мстителях» со всеми этими супергероями ощущается многое от комиксов. Нет ли планов адаптировать серию в графический роман или что-то в этом роде?
БС: Не прямо сейчас. Права на графический роман будут принадлежать создателям фильма, и если они все-таки запустят его в производство, тогда, возможно, они сделают и графический роман. Я много лет игрался с идеей графического романа, когда только задумал эту серию, но для меня прикол «Стального Сердца» был в том, чтобы попытаться засунуть все клише комиксов в обычный роман. Вы видели, как это происходит в кинематографе, и мне это очень нравится. Но то, что они делают, – это совершенно другое. Фильм, основанный на комиксе, – это новый самостоятельный жанр.
Я захотел сделать то же самое с книгами и стал размышлять: какие преимущества прозаического повествования можно противопоставить более визуальным способам изложения?
РЛ: Просто это один из тех романов, при чтении которых кажется, что из него легко сделать комикс и что комикс будет не хуже книги.
БС: Да, мне хотелось бы увидеть его адаптацию, но на ближайшее время таких планов нет. Сейчас мы работаем над графическим романом «Белый песок» – это один из моих ранних неопубликованных романов. Мы подумали, что сможем его адаптировать, выбросив слабо написанный материал и оставив удачный.
РЛ: Есть ли по нему какие-нибудь новости?
БС: Да, выходит неплохо. Мы только что получили пробный рисунок для обложки первого тома. Полагаю, на одну книгу придется по шесть глав, а всего их будет восемнадцать. То есть три тома, и, по-моему, почти готовы шесть первых глав. Я сказал создателям, что хочу как следует разобраться в этом проекте до того, как мы что-нибудь выпустим. Потому что фанаты «Колеса времени» уже обожглись на своих комиксах.
Думаю, было достаточно подобных примеров, поэтому я хочу выпустить какой-то завершенный продукт, чтобы можно было сказать: «Смотрите, вот сколько мы сделали и вот сколько еще осталось. Уже готовы первые шесть глав, целая книга, которую можно читать».
РЛ: Или, например, вот что мы имеем, и до последней книги осталось полгода, а не два, три, а то и четыре года.
БС: Точно.
РЛ: Поменяем тему. Ваши батальные сцены очень эпичны. Много ли вам пришлось изучать разных батальных построений и приемов?
БС: За свою жизнь я уже многое изучил на эту тему, поэтому черпаю из того, что знаю. Я пишу сцену, а потом иду к экспертам. Я читаю специальную литературу и стараюсь найти, что сделал неправильно. Обычно получается достаточно верно уже в первом черновике, потому что у меня есть опыт, так что в первом черновике нет существенных изъянов, только неточности в отдельных местах.
Я много читаю о тактике, что-нибудь наподобие «Искусства войны» (Самый известный древнекитайский трактат, посвященный военной стратегии и политике. – прим. пер.), которая мне очень помогла. Лучше всего узнавать о таких вещах из хороших исторических романов, но есть и отличная литература по культуре. Есть одна книга, я ее поищу и напишу вам по электронной почте, потому что все время забываю автора, из которой вы можете получить представление о том, как относятся к войне в различных культурах.
Она стоит на моей полке – я могу описать обложку, но название от меня ускользает. «Ружья, микробы и сталь» (Книга Даймонда Джареда, в которой автор предложил общую модель эволюции человеческих обществ. – прим. пер.) – еще одна известная и очень хорошая книга, но по истории войн есть и лучше. Я потом пришлю вам название. (Позже добавлено: это «История войн» Джона Кигана.)
В любом случае научно-популярные книги по истории, к которым я обращаюсь, более доступны, чем чисто научные. Они написаны проще, для массовой аудитории, и они дают мне достаточно информации, чтобы создать основу, а затем я отшлифовываю ее при помощи экспертов.
РЛ: То есть речь не идет о том, что вам приходится продираться через пыльные застарелые страницы.
БС: Да. Ведь на самом деле вы ищете общие принципы: откуда в различных культурах берутся деньги на войну, как относятся к войне. А затем дело лишь за базовой тактикой. Ее виды, зачем использовать кавалерию и в чем ценность кавалерии. Вы узнаете об этом из истории войн. Помню, как прочитал о том, насколько важным было изобретение стремян и почему это изменило ход войн – благодаря им стало возможно стрелять из лука прямо с лошади.
Я вдруг смог вообразить поле битвы и сказать: ага, теперь, когда я понимаю всю важность стремян, я вижу, почему важна эта боевая единица, почему так важно иметь кавалерию. Теперь я могу ввести их в битву так, чтобы разрушить планы противника, потому что знаю важность стремян. Усвоение некоторых таких принципов имеет существенное значение. Нужно знать, что есть разница между подходами к войне у римлян и у средневековых армий, почему так важно было привлекать в войска простолюдинов и тому подобное.
РЛ: Не менее важно, чем сами стремена, то, как они поддерживают громоздкие магические доспехи.
БС: Для тех доспехов мне все еще были нужны магические лошади, но хорошо, что у меня есть магически усиленные доспехи и я могу сделать так, чтобы все вместе заработало. Еще одна важная особенность Рошара, о которой нужно помнить, – это ускорение свободного падения 0,7 g, что очень помогает в подобных случаях. 70% от земной гравитации.
РЛ: Ага, похоже, что с нашей гравитацией трудностей было бы гораздо больше.
БС: Несомненно, трудностей было бы больше. Фактически, когда они улетят с планеты и отправятся куда-то вроде Скадриала, где гравитация равна земной, это станет для них непростым испытанием.
РЛ: То есть вот что нас ждет?
БС: В конце концов, но не скоро.
РЛ. Я тут подумала, значит, когда история Космера начнет подходить к концу, будет что-то типа межмировых битв или?..
БС: Это все в работе.
РЛ: Не дадите сразу же каких-нибудь намеков относительно теорий?
БС: Можете придумывать какие хотите теории, но я ничего не скажу.
РЛ: Что ж, вполне справедливо. Но я не могла не попытаться.
БС: До этого еще много книг.
РЛ: Да, полагаю ждать еще несколько лет.
БС. Да.
РЛ: Вы написали много книг, вы пишете уже давно. На данный момент вашей карьеры стало ли это больше похоже на работу, чем на забаву?
БС: Нет. Я рассказываю истории, и ощущения прежние. Как вы, должно быть, помните, к моменту моей первой публикации я занимался писательством уже десять лет. Я писал и следующие десять лет, поэтому тот перелом произошел всего лишь в середине моей карьеры. Я по-прежнему занимаюсь тем же, что и раньше, – бросаюсь писать новые дурацкие истории, когда они приходят мне в голову.
Думаю, вам следует начать беспокоиться, когда я перестану это делать – когда, например, мне в голову перестанут приходить всякие странности, которыми я занимаюсь вместо того, чтобы писать новую книгу, или когда я решаю, что напишу две книги «Рожденного туманом», потому что для второй у меня есть великолепная идея. Начинайте беспокоиться, когда я перестану так себя вести. Поэтому если вдруг я начну писать том за томом «Архив буресвета», как вы все хотите, тогда у нас действительно проблемы.
РЛ: Или когда вы едете на конвент и не играете в «Магию». (Magic – настольная карточная игра, в основу которой лег цикл литературных произведений в жанре фэнтези. – прим. пер.)
БС: Ага, если я не играю в «Магию», не ждите ничего хорошего!
РЛ: Думаю, все будут по-настоящему обеспокоены.
БС: Так я себя вознаграждаю за то, что посещаю конвенты, занимаюсь там рекламой и т.п.: иду играть в «Магию».
РЛ: Помню, когда вы были на «Поларисе» (Раньше «Торонто Трек», ежегодный конвент, теперь проводимый в Ричмонд-Хилл, Канада. – прим. пер.), мы в качестве приветственного подарка оставили на вашей кровати в отеле колоду карт «Магии».
БС: Это был один из лучших подарков, которые я когда-либо получал.
РЛ: Рада, что вам понравилось.
БС: Я заплясал от радости, когда открыл их.
РЛ: Я пыталась избегать вопросов по «Колесу времени», но у меня есть один. Нам нужно определиться… кто лучше понимал женщин: Мэт, Перрин или Ранд?
БС: Ого, кто лучше понимал женщин? Я скажу так: Перрин понимал свою женщину лучше, чем Мэт и Ранд понимали женщин, с которыми общались. Это логично?
РЛ: Логично.
БС: Я за Перрина. Хотя в конце книги Ранд вспомнил свое прошлое… нет, Льюс Тэрин ужасно обращался с женщинами, поэтому я не знаю. Я по-прежнему голосую за Перрина.
РЛ: Не потому ли, что он ваш любимчик?
БС: Нет, скорее это потому, что он лучше понимает человеческую натуру, несмотря на свою волчью половину. Или, возможно, как раз из-за волчьей половины он способен взглянуть со стороны на то, что творят люди, и уловить связь.
Когда вы сталкиваетесь с другой культурой, это заставляет вас лучше понять собственную. Жизнь в Корее помогла мне осознать некоторые глупости, присущие американцам. То же самое случается, когда вы учите иностранный язык и вдруг начинаете лучше понимать родной. Думаю, из-за того, что Перрин узнал мир волков, ему открылась возможность взглянуть на людей в перспективе, недоступной никому другому. Вот что я имею в виду и этого и буду придерживаться.
РЛ: Вы не против, если я задам еще вопрос по «Колесу времени»? После «Памяти света», где Мэт потерял свою удачу, он все еще та’верен?
БС: С моей точки зрения… Я не говорю, что знаю точно, потому что Роберт Джордан не упомянул об этом в заметках, по крайней мере, я этого не обнаружил. С точки зрения Брендона… как очень продвинутого и осведомленного фаната, но не как автора цикла, я думаю, что Мэт сохранил удачу, но часть ее потерял. То есть удача – его врожденная особенность, исходя из того, что Героям Рога он известен как Игрок. Удача и азарт сопутствовали ему во всех его прошлых жизнях, и я думаю, что он в некоторой степени обладает ими естественным образом. Когда он был та’верен, его удача усилилась и проявилась, но и сейчас она у него осталась.
РЛ: Мне это было любопытно.
БС: И я даже не знаю, он все еще та’верен или нет.
РЛ: Помню, как в одной из книг они говорили, что не всю жизнь были та’верен.
БС: Думаю, он ожидает того, что больше не та’верен, но к концу цикла из троих именно он по-прежнему в центре мировой политики. Если кто-то из них останется та’верен, то это будет он.
РЛ: Вполне справедливо. А теперь глупый вопрос. Если бы вы были картой «Магии», то которой из них?
БС: Если бы я был картой «Магии», то которой из них? Э-э… Я не знаю. Был бы сине-белой или однотонной белой.
РЛ: Почему?
БС: Наверное, моя личность сине-белая. Я имею в виду, что я вполне добропорядочный мормон. Для добропорядочного мормона трудно быть кем-то, кроме белого. Добавьте к этому, что я профессиональный писатель. Цвет рассказчика явно синий – он может быть красным или синим, но я не слишком импульсивен. Поэтому я выберу сине-белый. Мне нужно посмотреть, какая именно из сине-белых карт, но я определенно сине-белый.
РЛ: Замечательно, спасибо! Было приятно снова пообщаться с вами. Наслаждайтесь конвентом.
Над переводом работали: Anahitta, zhuzh, Inoplanetjanec для Booktran и vk.com/b.sanderson.